Причуды озера
Удачно день начинался солнце яркое и собрав удочки пошёл к озеру. Прошёлся вдоль берега испробовал ловить, не клюёт, а гольяна не очень хотелось тягать они и в корчагу неплохо лезут. Посидел у костра, поел и задремал. Проснулся уже за полдень возле стоит лошадь, уздечка болтается, взял в руку кусок хлеба и поймал её. В совхозе уже лошадь не в ходу всё на машинах и тракторах. Но лошадка исправная собрал удочки сел верхом и поехал в село. Вечером вновь взял ружьё и поехал на лошади к реке, где подранка оставил. Лошадь спутал и пустил на траву, а сам пошёл глянуть. Подранка сразу отыскал и добил, выловил и пошёл дальше, но пусто и вернулся к лошади снял пута и поехал у озеру. Возле него уже ходят два охотника, и я им на помощь, уселись и ждём, лошадь пустил на полянке. Только стая садиться, а они стрельбу открывают, пришлось и мне влёт бить два выстрела и пусто. Уже темно ничего невидно развёл огонь и жарю утку. Охотники ушли домой, а мне спешить некуда решил, подожду утра.
Ночь выдалась звёздная и вскоре молодой месяц вылез. Только уже полночь я дремал у костра, и он потух, пока спал. Проснулся, а над озером белое облако повисло. От озера тянет сыростью, как туман приподнялся. Угли едва светятся, и тут возникло ощущение полёта, как кто поднял и потянул меня, чую тело, но оно мне не подчиняется и вои я в полной темноте ни звёзд, ни костра, ничего. Очнулся в некой светлой комнате лежу на чём-то белом и рядом два серо зеленых существа. Что это сон или галлюцинация, пробую пошевелиться, не очень получается, хотя руки свободны. На мне нет одежды голый лежу. Когда меня одели, никак не вспомню, но я в комбинезоне стою в кабине из стекла.
Очнулся, давай его сюда. До меня подплыл робот, вынул из кабины и понёс по коридору. В комнате был операционный стол и навесное оборудование. Меня положили на стол и пристегнули, стол стал двигаться и вошёл в тоннель. Меня вынули и. отстегнув, понесли дальше. Всё что делали со мной как в сне. Но вот я уже сижу и напротив меня экран. Конечно, все процедуры были не очень приятными. Но они кончились. Сменяются картинки, а я на них ноль внимания. Пробую заглянуть сквозь экран туда дальше. Так начался мой трудовой день на борту.
У меня на экране земля и она удаляется, пока не превратилась в точку, едва мерцающую на небосводе и яркая точка солнца, меня удерживает кресло, не позволяет подняться на ноги. Уснул прямо в кресле как два других тела сидящие рядом. Мы пленники этого корабля, а хозяева иные формы жизни или проще инки. На Руси издревле повелось называть иных по крови иноки. Разговора между соседями не получается вроде произношу сам себя слышу но звук теряется как нет атмосферы. Наконец на меня обратил внимание сосед и показывает, вынь из стола гарнитур и одень. Рукой нащупал в столешне ямочки, пальцами надавливаю, и столешня открылась, в ней аккуратно сложены два гарнитура, вынимаю один, и сосед мотает головой не тот. Вынул второй и смотрю на него, и он одобрительно качает головой. Одеваю и слышу в них шум, но видимо чего-то не включил, снял и осматриваю, нашёл маленькая кнопка и одеваю, в наушниках появился звук, это соседи общаются между собой. Вот только меня не слышат, показываю им, а они лыбяться. Это чтоб ты не орал инки слышат нас и без этого, если что надо принесут. Опусти микрофон до горла и прижми. Но ободочке закреплена тонкая спица с шариком потянул в сторону и она выгнулась. Одел гарнитур и смог уловить свой голос в разговоре. На борту нас держат отдельно от инков, мы заняты синхронным переводом информаций.
Радости мало висеть над креслом невесомость не позволяет встать на ноги и ощутить вес. В кресле же чувствуешь себя горазда приятней оно создаёт притяжение и тогда движения рук и ног с довольно приятным для мышц усилием. Нас удерживали отдельно от других людей жившие и работающие на борту. Переговоры с людьми шли через гарнитур и конечно контролировались инками. Время шло, и я постепенно осваивался. Мозг перестал возмущаться и начал подчиняться мне. Всё же на нас было некое воздействие извне и это мешало отключиться. Каждая моя мысль считывалась, и когда это понял, то стал прятать свою мысль от считываний. Уход от мыслевой работы шёл сложно то и дело замечал за собой выброс мыслей. Но этот контроль помог сконцентрироваться от отключиться от командной системы программ исходившая извне. Возможно, это есть и у других, и стал спрашивать об этом своих соседей, но они лишь мотали головой, им не давали ответить. До всего приходиться доходить до всего самому.
